Западня для лорда - Страница 25

К оглавлению

— Верно.

— Я это запомню.

Их взгляды встретились.

— Вы собираетесь преподнести мне сюрприз?

Он улыбнулся, не желая говорить, что уже это сделал.

— Если я вам расскажу, сюрприза не получится.

— Вам вовсе не обязательно поджидать меня в темноте и холоде Харт-стрит. Можно пройти в теплую удобную гримерную.

Она не хотела давать ему шанс уличить ее в связи с Клэндоном.

— Что ж, в таком случае я приду в вашу гримерную… если в самом деле захочу устроить вам сюрприз.

— Я была бы только рада, — потупившись, ответила Венеция. — Хотя, должна признать, не люблю сюрпризы.

— И я тоже, — согласился он. — Но иногда они того стоят.

Его слова можно было истолковать двояко.

— Возможно, — согласилась она.

Она посмотрела на него в упор, будто защищаясь от возможной угрозы. Напряжение нарастало. Они вели игру, в которой на кону истина, ложь и желание.

Решив сбавить натиск, он сменил тему разговора:

— Нравится ли вам выступать в роли зрителя, а не стоять на сцене?

Венеция пожала плечами:

— Честно говоря, нет. Я начинаю анализировать игру актеров, вспоминаю реплики и повороты сюжета. Для меня театр — это всегда работа, вне зависимости от того, нахожусь ли я на сцене или сижу в ложе.

— Так зачем же вы идете в театр нынче вечером?

Она посмотрела на его залитые лунным светом прекрасное лицо и волосы:

— Вы в самом деле хотите знать?

— Я мог бы попробовать угадать, но в свете нашего недавнего соглашения решил спросить.

— Что ж, хорошо. — Посмотрев прямо ему в глаза, она призналась: — Я приняла приглашение, чтобы провести вечер в вашем обществе. А зачем вы меня пригласили?

— Хотел побыть рядом с вами, Венеция.

Он не лгал. Он не вышел бы из этой игры, даже не будь в ней замешан Ротерхем. Ему действительно нравилось ее общество, невзирая на то, сколь многое она от него скрывала. И он ее не винил, потому что поступал так же, утаивая ужасные секреты, о которых она не могла даже помыслить.

Венеция улыбнулась.

— Нам не нужно идти в театр, чтобы побыть вместе, — сказал он.

— Но вы ведь приобрели билеты. Если мы не появимся, наши места будут пустовать, что негативно скажется на актерах.

Линвуд постучал тростью в потолок экипажа, призывая кучера остановиться, и вышел. К нему тут же устремилась парочка оборванных потаскух. Он вручил им билеты и дал денег больше, чем они сумели бы заработать за неделю, затем сел обратно в экипаж.

Венеция наблюдала за ним со странным выражением лица.

— Вы меня удивляете.

— Вам это не нравится?

— Это был великодушный жест.

Линвуд вспомнил, что Рейзби говорил ему об отношении Венеции Фокс к проституции.

— Пусть у них хоть сегодня появится возможность окунуться совсем в другой мир.

— Боюсь, что они продадут билеты и прокутят все деньги, — с печалью в голосе ответила Венеция.

— По крайней мере, у них есть выбор. В любом случае места пустовать не будут.

Она молча всматривалась в его лицо, наполовину скрытое тенью, наполовину освещенное светом луны.

— Куда же мы теперь отправимся?

— Куда пожелаете. Выбор за вами. Где вам больше всего хочется оказаться в эту ясную звездную ночь?

Венеция улыбнулась. Он и не догадывается, как тронуло ее это описание. Сознание заполонили воспоминания о прошлом, счастливые и печальные одновременно, и она задумалась, осмелится ли поделиться с ним. Требуется недюжинная смелость, чтобы играть в кости с самим дьяволом.

— Боюсь, вы будете разочарованы.

— С вами, Венеция, это просто невозможно.

— Что ж, хорошо. — Она немного помолчала, затем объявила: — Мне хотелось бы оказаться в оранжерее у себя в саду.

Если Линвуд и удивился, то виду не подал.

— Туда мы и отправимся.

— Давайте пешком, чтобы избежать затора, — предложила она.

Он взял ее за руку.

— В таком случае, мисс Фокс, позвольте сопровождать вас в вашу оранжерею пешком.

— С удовольствием, лорд Линвуд.

Они искренне улыбнулись друг другу, что, казалось, связало их воедино. Затем Линвуд вышел, чтобы отдать распоряжения кучеру.

Он не стал опускать ступени и, подхватив Венецию, поставил ее на землю, прижав к себе на мгновение, чтобы дать ей возможность ощутить его крепкое, мускулистое тело и осознать, что она находится рядом с мужчиной. От его запаха кровь взыграла у нее в жилах, она отступила от него с большой неохотой, приняв предложенную им руку и положив пальцы на сгиб его локтя. Точно достопочтенная пара, они зашагали по запруженной экипажами улице прочь от театра и царящей вокруг него суеты.

По дороге они почти не разговаривали, но оба по-прежнему осознавали, что участвуют в странной дуэли, хотя и испытывают к противнику влечение. То был восторг от прогулки по краю пропасти, грозившей необходимостью раскрыть правду о себе, которой никто не знает, и услышать аналогичное признание от противника. Они играли в интимность и страсть, доверие и предательство. Ее и его разоблачение.

Ощущая под своими пальцами твердую руку Линвуда, Венеция крепче сжала ее, будто пыталась защититься от холода.

До ее дома они дошли довольно быстро. Увидев хозяйку, Альберт изумился, удивление возросло, стоило ему заметить Линвуда, возникшего из тени.

— Прошу вас, входите, лорд Линвуд, — пригласила она, осознавая, что мужчина впервые переступает порог ее дома.

Альберт хотел было взять у нее плащ, но она покачала головой:

— Благодарю вас, Альберт. Мы с лордом Линвудом будем в оранжерее.