Западня для лорда - Страница 48

— Конечно, — спокойно ответила Элис, присаживаясь обратно.

Все узнают ее тайну, кем она в действительности является. Венеция вспомнила, какой ненавистью светился взгляд Линвуда, когда он признавался в поджоге дома Ротерхема. Он знал, что она должна была заманить его в ловушку. Роберт прав: Линвуд виновен. Все, кто предупреждали ее, также правы, он опасен. Но она все еще колебалась.

— Венеция, — тихо молвила Элис, — день почти закончился.

Венеция почувствовала, как ее сердце совершило головокружительный кульбит. Ее время на исходе.

* * *

На следующий день Линвуде Рейзби были в «Уайтс», когда вошли магистраты с Боу-стрит. Те еще не взглянули в его сторону, но Линвуд догадался, что они явились за ним.

— Наконец-то, — пробормотал он, испытывая облегчение от того, что все скоро закончится. Больше не будет поисков, вопросов, расследований.

— Лорд Линвуд, вы арестованы за убийство его светлости герцога Ротерхема.

Допив бренди, он встал.

— Вы не можете просто врываться сюда и… — начал было Рейзби.

— Оставь, Рейзби, — спокойно перебил Линвуд. — Эти джентльмены выполняют свою работу.

Он безропотно позволил надеть на себя наручники.

— Линвуд? — шокированно прошептал Рейзби.

Все, кто был в клубе, повскакивали и в ледяном молчании смотрели, как его ведут к полицейскому экипажу. Перед зданием уже собралась небольшая толпа. Линвуда затолкали внутрь и усадили на простую деревянную скамью, как заурядного воришку. На полу валялась сырая грязная солома. Дверь за ним с грохотом захлопнулась, послышалось лязганье ключа.

— Френсис! — долетело до него эхо знакомого голоса.

Повернувшись, Линвуд посмотрел в крохотное, забранное решеткой окошко и увидел посеревшее, перекошенное от ужаса лицо отца. В его глазах, так напоминающих его собственные, светилось понимание.

Весь следующий день Венеция провела как во сне, не участвуя в круговороте жизни. Кто-то нанес ей визит в доме Элис, но подробностей она не помнила. Снова и снова твердила себе, что обе ипостаси Венеции Фокс — и таинственная, недосягаемая для мира особа, и скрывающаяся за этой маской реальная женщина — в безопасности, но это не приносило желанного облегчения. Казалось, ледяной холод навсегда овладел ее телом. Ночами она не могла заснуть, а еда казалась ей неотличимой по вкусу от опилок. Книги и модные журналы, принесенные Элис, лежали аккуратной нетронутой стопкой на столе. По ночам Венеция сидела в кресле и, глядя на горящее в камине пламя, думала о Линвуде.

Элис отвезла Венецию в ателье мадам Бойссерон, чтобы заказать новый гардероб взамен погибшего при пожаре, но даже самые лучшие шелка казались ей всего лишь рогожей. Она пассивно соглашалась со всем, что предлагали Элис и мадам. Когда мадам Бойссерон приложила к ее лицу отрез зеленой ткани и подвела ее к зеркалу, она не смогла заставить себя посмотреть на свое отражение.

Дни тянулись серой, однообразной чередой. Венеция не знала, сколько времени минуло с тех пор, как Линвуда арестовали. Она безучастно сидела в маленькой гостиной на втором этаже, не притрагиваясь к чаю.

— Они все еще там, — сообщила Элис, подходя к окну.

— Неужели? — Венеция даже не обернулась. Ее голос был спокоен, лишен эмоций и интереса, взгляд устремлен на тлеющие в камине угли.

— Когда же эти стервятники устанут ждать и разлетятся по домам?

Венеция ничего не ответила.

Элис двинулась было к подруге, но замерла, заметив лежащую сверху стопки газету с броским заголовком и изображением Венеции. Поставив чашку на стол, она скомкала газету и бросила ее в огонь, затем села рядом с подругой.

— Рейзби не следовало это так оставлять.

Венеция перечитала статью уже сотню раз, снова и снова бередя свою рану. «Лорд Линвуд признался в убийстве своей любовнице, божественной мисс Фокс».

— Я пыталась предупредить тебя о нем.

В словах Элис не было ни тени тайного злорадства, лишь искреннее беспокойство.

— Да, — не глядя на подругу, ответила Венеция.

— Он в самом деле признался тебе в поджоге?

Венеция кивнула, наблюдая за тем, как пламя поглощает газету, превращая ее в бесформенный черный ком. Это не имело значения; будь у нее карандаш, она бы по памяти записала статью от начала до конца, не пропустив ни одного треклятого слова.

— В газете пишут, что он виновен и в поджоге твоего дома тоже.

Венеция промолчала.

— Ты поступила правильно, Венеция.

— Неужели? — прошептала она.

— Разумеется.

— Почему в таком случае я чувствую, что это не так? — спросила она, не сводя глаз с газеты, которая к тому времени стала кучкой пепла. — Если бы на месте Линвуда был Рейзби, ты бы пошла в полицию?

— Не знаю, — честно сказала Элис. — Между мной и Рейзби все по-другому.

— Возможно, эти отношения имеют больше сходства, чем тебе кажется, — прошептала Венеция.

Повисло молчание, нарушаемое лишь тиканьем часов на каминной полке.

— Но это неправда, что они напечатали, ведь так? — чуть слышно спросила Элис. — Ты ведь не любовница Линвуда?

Венеция истерически расхохоталась. Ироничность происходящего ножом врезалась ей в сердце.

— Нет, я не его любовница.

— Ты не оставалась у него на ночь?

— Оставалась, — нехотя призналась Венеция.

— Ты с ним спала?! — изумленно воскликнула Элис. — А я думала…

Венеция впервые посмотрела подруге прямо в глаза:

— Я люблю его, Элис.

Пораженная подобным признанием, Элис смотрела на нее, хватая ртом воздух: